Неточные совпадения
Огни свеч расширили комнату, — она очень велика и, наверное, когда-то служила складом, — окон в ней не было, не было и мебели, только в углу стояла кадка и
на краю ее
висел ковш. Там, впереди, возвышался небольшой, в квадратную сажень помост, покрытый темным ковром, — ковер был так широк, что концы его, спускаясь
на пол, простирались еще
на сажень. В средине помоста — задрапированный черным
стул или кресло. «Ее трон», — сообразил Самгин, продолжая чувствовать, что его обманывают.
По стенам жались простые, под орех,
стулья; под зеркалом стоял ломберный стол;
на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и
висели четыре клетки с чижами и канарейками.
Они прошли через сени, через жилую избу хозяев и вошли в заднюю комнатку, в которой стояла кровать Марка.
На ней лежал тоненький старый тюфяк, тощее ваточное одеяло, маленькая подушка.
На полке и
на столе лежало десятка два книг,
на стене
висели два ружья, а
на единственном
стуле в беспорядке валялось несколько белья и платья.
Чертопханов снова обратился к Вензору и положил ему кусок хлеба
на нос. Я посмотрел кругом. В комнате, кроме раздвижного покоробленного стола
на тринадцати ножках неровной длины да четырех продавленных соломенных
стульев, не было никакой мебели; давным-давно выбеленные стены, с синими пятнами в виде звезд, во многих местах облупились; между окнами
висело разбитое и тусклое зеркальце в огромной раме под красное дерево. По углам стояли чубуки да ружья; с потолка спускались толстые и черные нити паутин.
Я получил было неприятное впечатление от слов, что моя милая сестрица замухрышка, а братец чернушка, но, взглянув
на залу, я был поражен ее великолепием: стены были расписаны яркими красками,
на них изображались незнакомые мне леса, цветы и плоды, неизвестные мне птицы, звери и люди,
на потолке
висели две большие хрустальные люстры, которые показались мне составленными из алмазов и бриллиантов, о которых начитался я в Шехеразаде; к стенам во многих местах были приделаны золотые крылатые змеи, державшие во рту подсвечники со свечами, обвешанные хрустальными подвесками; множество
стульев стояло около стен, все обитые чем-то красным.
В следующей комнате, куда привел хозяин гостя своего, тоже
висело несколько картин такого же колорита; во весь почти передний угол стояла кивота с образами;
на дубовом некрашеном столе лежала раскрытая и повернутая корешком вверх книга, в пергаментном переплете; перед столом у стены
висело очень хорошей работы костяное распятие;
стулья были некрашеные, дубовые, высокие, с жесткими кожаными подушками.
В единственной чистой комнате дома, которая служила приемною, царствовала какая-то унылая нагота; по стенам было расставлено с дюжину крашеных
стульев, обитых волосяной материей, местами значительно продранной, и стоял такой же диван с выпяченной спинкой, словно грудь у генерала дореформенной школы; в одном из простенков виднелся простой стол, покрытый загаженным сукном,
на котором лежали исповедные книги прихода, и из-за них выглядывала чернильница с воткнутым в нее пером; в восточном углу
висел киот с родительским благословением и с зажженною лампадкой; под ним стояли два сундука с матушкиным приданым, покрытые серым, выцветшим сукном.
Комната была просторная. В ней было несколько кроватей, очень широких, с белыми подушками. В одном только месте стоял небольшой столик у кровати, и в разных местах — несколько
стульев.
На одной стене
висела большая картина,
на которой фигура «Свободы» подымала свой факел, а рядом — литографии,
на которых были изображены пятисвечники и еврейские скрижали. Такие картины Матвей видел у себя
на Волыни и подумал, что это Борк привез в Америку с собою.
Зимний дворец после пожара был давно уже отстроен, и Николай жил в нем еще в верхнем этаже. Кабинет, в котором он принимал с докладом министров и высших начальников, была очень высокая комната с четырьмя большими окнами. Большой портрет императора Александра I
висел на главной стене. Между окнами стояли два бюро. По стенам стояло несколько
стульев, в середине комнаты — огромный письменный стол, перед столом кресло Николая,
стулья для принимаемых.
С этими словами он хотел было сесть
на стул,
на котором
висел вицмундирный фрак; но оказалось, что этот
стул может только выносить тяжесть фрака без человека, а не человека в сюртуке. Круциферский, сконфузившись, просил его поместиться
на кровать, а сам взял другой (и последний)
стул.
Я обонял запах жареного лука, смешанный с запахом помоев; я видел лампу с захватанным пальцами шаром, лампу, которая, казалось, сама говорила: нигде, кроме трактира, я
висеть не могу! я ощущал под собой
стул с прорванною клеенкой,
стул,
на котором сменилось столько поколений… но и за всем тем мысль, что я виноват и что"там разберут", пересилила все соображения.
Один мой знакомый, много покатавшийся
на своем веку по России, сделал замечание, что если в станционной комнате
на стенах
висят картинки, изображающие сцены из «Кавказского пленника» или русских генералов, то лошадей скоро достать можно; но если
на картинках представлена жизнь известного игрока Жоржа де Жермани, то путешественнику нечего надеяться
на быстрый отъезд: успеет он налюбоваться
на закрученный кок, белый раскидной жилет и чрезвычайно узкие и короткие панталоны игрока в молодости,
на его исступленную физиономию, когда он, будучи уже старцем, убивает, высоко взмахнув
стулом, в хижине с крутою крышей, своего сына.
Никита полз к окну, хватаясь руками за плечи брата, спинку кровати,
стульев; ряса
висела на нём, как парус
на сломанной мачте; садясь у окна, он, открыв рот, смотрел вниз, в сад и в даль,
на тёмную, сердитую щетину леса.
Это была маленькая комнатка, выходившая своим единственным окном
на улицу; в углу, у самой двери, стояла небольшая железная кровать, пред окном помещался большой стол, около него два старых деревянных
стула — и только.
На стене
висел отцветший портрет Гаврилы Степаныча.
Небольшая гостиная, в которой стоял рояль, была почти совсем без мебели, за исключением небольшого диванчика, круглого столика пред ним и нескольких венских
стульев;
на стенах, оклеенных голубенькими дешевыми обоями,
висело несколько олеографий.
Время шло быстро.
На Петров день после обеда Андрей Андреич пошел с Надей
на Московскую улицу, чтобы еще раз осмотреть дом, который наняли и давно уже приготовили для молодых. Дом двухэтажный, но убран был пока только верхний этаж. В зале блестящий пол, выкрашенный под паркет, венские
стулья, рояль, пюпитр для скрипки. Пахло краской.
На стене в золотой раме
висела большая картина, написанная красками: нагая дама и около нее лиловая ваза с отбитой ручкой.
На,
стуле в углу
висел распяленный фрак, добытый у знакомого помощника, вызывающе лез в глаза своей матово-черной поверхностью и напоминал те мысли и мечты, которые носились в голове Толпенникова каких-нибудь два часа тому назад.
Он кладет руку
на плечо Пьеро. — Пьеро свалился навзничь и лежит без движения в белом балахоне. Арлекин уводит Коломбину за руку. Она улыбнулась ему. Общий упадок настроения. Все безжизненно повисли
на стульях. Рукава сюртуков вытянулись и закрыли кисти рук, будто рук и не было. Головы ушли в воротники. Кажется,
на стульях висят пустые сюртуки. Вдруг Пьеро вскочил и убежал. Занавес сдвигается. В ту же минуту
на подмостки перед занавесом выскакивает взъерошенный и взволнованный автор.
Покончив с наблюдениями, смотритель маяка лег спать, но зачем-то позвал меня к себе. Войдя в его «каюту», как он называл свою комнату, я увидел, что она действительно обставлена, как каюта. В заделанное окно был вставлен иллюминатор. Графин с водой и стакан стояли в гнездах, как
на кораблях. Кровать имела наружный борт, стол и
стулья тоже были прикреплены к полу, тут же
висел барометр и несколько морских карт. Майданов лежал в кровати одетый в сапогах.
— Ах, барин, извините, забыла вам положить его
на стул. Он
висит около печки
на гвоздике…
В углу стояла кровать из простого некрашеного дерева с жестким тюфяком, кожаной подушкой и вязаным шерстяным одеялом. Над ней
висел образок, украшенный высохшей вербой и фарфоровым яичком. У широкого окна, так называемого итальянского, стоял большой стол,
на котором в беспорядке валялись книги, бумаги, ландкарты и планы сражений. Шкаф с книгами, глобусы, географические карты, прибитые к стене, и несколько простых деревянных
стульев дополняли убранство комнаты юного спартанца.
Вторая комната удивила ее не меньше первой. Это была, по-видимому, столовая. И здесь все поражало своей крикливой, убогой роскошью. Старые, поломанные
стулья чередовались с высокими кожаными табуретами. В открытом буфете была расставлена наполовину перебитая посуда.
На стенах
висели деревянные тарелки, резные плоды, блюда и расписные чучела гусей и фазанов. A
на столе лежала грязная, порванная в нескольких местах скатерть и стоял с проломанным боком никелевый самовар.
Сцена представляет английский сад; вправо беседка; перед нею садовые скамейки и несколько
стульев; влево площадка под древнею липою, обставленная кругом скамейками; от нее, между кустами и деревьями, вьются в разных направлениях дорожки; впереди решетка садовая, примыкающая к богатому господскому дому; за нею видны луга, по которым извивается река, и село
на высоте. Подле беседки,
на ветвях деревьев,
висят две епанчи, бумажный венец и шлем.
В широких простенках шести окон
висели громадные зеркала в золоченых рамах, а в углу стоял великолепный рояль,
на котором играл какой-то господин, а за его
стулом стоял другой, со скрипкой.
Бедная комната. С одной стороны верстак;
на стене
висят столярные инструменты; в беспорядке валяются распиленные дерева; у другой стены шкапчик, над комодом, с посудою. Прямо и с обоих боков комнаты двери; одно окно; к стороне верстака две скамейки, к другой стороне столик, около него старый кожаный диван, такие же кресла, два
стула и пяльцы. приказные служители.
Мягкий диван, со стоящим перед ним большим овальным столом, два кресла и
стулья с мягкими сиденьями составляли главную меблировку комнаты. Над диваном
висело зеркало в черной раме, а
на диване было несколько шитых шерстью подушек. Большой шитый шерстью ковер покрывал большую часть пола. В одном из углов комнаты стояла горка с фарфоровой и хрустальной посудой, а в другом часы в высоком футляре.
На стенах ее
висели, в золоченых рамах, большие, почерневшие от времени, картины, а все убранство ее состояло из простых деревянных
стульев, обитых кожею, и простого о двух складных половинках стола.